Ольга Бородина не так часто бывает в Москве. Тем более запоминается каждое ее выступление

Марина Гайкович

На вершине единения

Ольга Бородина выступила в Москве с программой русских романсов

Ольга Бородина и Дмитрий Ефимов – уже даже не дуэт, это единое целое. 
Фото ИТАР-ТАСС

Ольга Бородина не так часто бывает в Москве. Тем более запоминается каждое ее выступление: еще свежа в памяти слушателей ее потрясающая Любаша из «Царской невесты». Сейчас Бородина в сотворчестве с пианистом Дмитрием Ефимовым представила в рамках филармонического абонемента камерную музыку Чайковского и Рахманинова.

Назвать союз Бородиной и Ефимова ансамблем не поворачивается язык: музыканты достигли, пожалуй, той счастливой вершины, когда обычно говорят «как одно целое». При всей банальности этого выражения в настоящем случае оно совершенно справедливо. Ефимов не просто концертмейстер – он друг, партнер, соавтор. Они познакомились 13 лет назад и с тех пор выступают вместе. Дмитрий постепенно вошел в категорию людей, чью критику и замечания Ольга с благодарностью принимает. Они скорее не дуэт двух музыкантов, а один персонаж, поющий на два голоса, – настолько совершенен их ансамбль.

На встрече с журналистами Бородина коснулась своего ощущения романсов Чайковского и Рахманинова: первый – трагический, второй – романтический. Трактовка не совсем традиционная: все-таки романсы Чайковского скорее назовешь лирико-драматическими, а постоянный привкус трагизма скорее отнесешь к рахманиновским опусам. Бородина тем не менее находит во многих романсах Чайковского, начинающихся безоблачно, созерцательно, поворотную точку, когда прорывается ощущение безысходности. За редким исключением вроде «Серенады» в духе зажигательной итальянской песни или романса «Снова как прежде один», с первой до последней ноты наполненных чувством глубокого одиночества и прощания. В верхнем регистре голос приобретает бесплотный тембр, что только усиливает это ощущение. Этим романсом (последним у композитора и своим самым любимым) Бородина всегда замыкает программу из сочинений Чайковского.

Другое дело Рахманинов, исполненный бурей свежих эмоций, порывов и страсти – самых светлых романтических чувств.